Центрами поддержки семьи недовольны сенаторы. В стране таких центров больше 130. Работая формально, они не выполняют своих функций по профилактике семейно-бытового насилия и помощи семьям в трудной ситуации, отмечают парламентарии.
- В школу увести, привести, это тоже работа, нелегкий труд, и по больницам водить когда заболеет. Ответственность большая.
Жительница столицы Валентина Пенегина вдова, воспитывающая восьмерых детей. Из них двое находятся под ее опекой. Большая часть – школьники. Живет на пособия. Благо, есть крыша надо головой - государство помогло, выдав в этом году арендное жилье. В трудные ситуации помощь оказывает и центр поддержки семьи.
Валентина Пенегина, многодетная мама:
- Продуктами помогает, денежную помощь давали, когда муж заболел, принадлежности всякие давали. Когда нуждаюсь в психологе, прихожу сюда. Психологическая помощь нужна и детям опекунам, и моим тоже. Подросток под опекой, есть – нужно. Мама умерла.
Между тем некоторые парламентарии недовольны работой центров поддержки семьи.
Жанна Асанова, депутат Сената Парламента РК:
- Сегодня все сводится к формату поговорить и подбодрить, но это не имеет ничего общего с медицинской психологией. Нужны специалисты, которые умеют диагностировать, выявлять психоэмоциональные отклонения, направлять на лечение. Таких специалистов нет. А низкая зарплата сотрудников, работающих в статусе госучреждения, не дает удержать профессионалов. Это прямой риск срыва всей работы.
В столичном центре проблему признают. Здесь, например, всего 3 психолога. А нуждающихся в их помощи немало - только с начала года за консультациями сюда обратились порядка 33 тыс. человек. Помимо этого на комплексном сопровождении находится порядка 800 семей. Поэтому многих направляют в специализированные центры психологической поддержки.
Камшат Беденова, заместитель директора Центра поддержки семьи г. Астаны:
- Сейчас очень часто начали обращаться за психологической помощью, женщины, которые подвергаются абьюзу со стороны супруга. В центрах поддержки семьи заработная плата действительно невысокая. Для того чтобы увеличить штат, нужно привлечь заработными платами, и когда приходит новый сотрудник, они видят что заработные платы невысокие, не всех можем заинтересовать заработными платами. А когда нуждаются в материальной помощи, вы спонсоров привлекаете? Привлекаем частных лиц, т.к. бюджетом не предусмотрено. А бюджет это только аренда и зарплата? Да.
Есть и транспортные трудности, зачастую отсутствуют современные помещения, техническая и методическая база, безопасные комнаты для стариков женщин и детей. Главная же проблема – финансирование, которое явно не соответствует задачам и потребностям. В общем пироге кажется большим, но в реальности когда эту сумму разбиваешь на 200 центров, кроме скромного фонда оплаты труда и аренды ничего не охвачено. Поэтому и говорить об эффективности их работы очень сложно, считает сенатор Жанна Асанова. По словам парламентария, эти центры должны поддерживать семьи до того, как трудности перерастут в трагедию, предотвращать насилие и помогать несовершеннолетним. Однако, на практике эта работа еще не наполнена содержанием.
- Форма есть, а до содержания еще далеко. Центр работает, но его эффективность вызывает серьёзные сомнения. Первая проблема – размытость функций Центров поддержки семьи и кризисных центров. Первые должны выявлять трудности заранее, работать на опережение и профилактику, а вторые - помогать жертвам. На деле же - разграничения нет. Пострадавших направляют туда, где нет условий для размещения, часть в кризисные центры, где профилактическая работа ограничена рамками госзаказа. А ранняя профилактика остается за рамками. Это снижает результат всей системы и обесценивает саму идею центров.
За помощью нуждающиеся прибегают и к частным организациям. Например, в фонд «Коргау Астана» ежедневно обращаются больше 10 человек. При меньшем финансировании, частные организации выполняют больший объем услуг, уверена общественница Анна Рыль.
Анна Рыль, руководитель фонда «Коргау Астана»:
- К нам идут на постоянной основе обращения от женщин в трудной жизненной ситуации. В свое время были созданы центры поддержки семьи, которые ушли в область работы профилактики бытового насилия, но упустили огромный пласт женщин в трудной жизненной ситуации. Женщины, дети, а где-то даже мужчины, потому что не имеют прописки, оформить пособия, или не в состоянии сами подать это пособие в силу разных причин - инвалидности, малограмотности, асоциального образа жизни. Центры поддержки семьи должны действовать как специализированные ЦОНы для таких категорий, для того, чтобы выявлять нуждающихся и сопровождать. Нужно четкое понимание функций этих центров и мониторинг за тем, какую работу центры выполняют.
Камшат Беденова, заместитель директора Центра поддержки семьи:
- К нам эти семьи поступают от всех организаций, могут направить и школа, поликлиника, служба пробации, вкупе со всеми организациями, ведомствами работаем, чтобы помочь данной семье. Бывает, что необходимо сопровождение для семьи, которые вышли с кризисного центра, берем на постсопровождение, чтобы не было рецидива. Если берем на комплексное сопровождение, если семье нужно трудоустроиться стараемся через центры трудовой мобильности найти работу.
Депутаты в свою очередь предлагают чётко разграничить функции центров поддержки семьи с кризисными центрами, устранив дублирования. Также нужно пересмотреть штатную численность, квалификационные требования и систему оплаты труда специалистов. Иначе, работа центров так и останется «формой без содержания».
